Ночь длиною в жизнь - Страница 94

— Что твой брат — не убийца.

— Правильно. Ты обратил на это хоть какое-то внимание?

Снайпер опустил противосолнечный козырек и полюбовался в зеркало на свою щетину. Он откинул голову и провел большим пальцем по подбородку.

— В каком-то смысле я должен быть тебе благодарен, — признался он. — Я вряд ли вышел бы на Имельду Тирни, если бы ты не отыскал ее для меня. А она оказалась очень полезной.

Пронырливая сучка…

— Охотно верю. Очень услужливая — ну, ты понимаешь…

— Нет-нет. Сама-то она и не пыталась доставить мне удовольствие. А вот ее показания очень пригодятся, если на то пошло.

Снайпер самодовольно ухмыльнулся и умолк.

— Ну давай, порази меня, — подначил я, сообразив, в чем дело. — Что она заявила?

Кеннеди поджал губы, изображая раздумье.

— Если придется, она выступит свидетелем. Если ты собираешься ее переубеждать, я не расскажу тебе о ее показаниях. Мы же оба понимаем, как плохо это может кончиться…

Я не торопился. Несколько долгих секунд я разглядывал Снайпера; потом откинул голову на спинку сиденья и провел ладонями по лицу.

— Знаешь, Снайпер, это самая длинная неделя в моей жизни.

— Как я тебя понимаю, старик! Впрочем, для всех будет лучше, если ты найдешь более мирное применение своей энергии.

— Ты прав. Начать с того, что не стоило мне искать Имельду. Они ведь с Рози дружили, вот я и подумал: если уж кто и знает что-то…

— Надо было назвать ее имя мне. Я бы поговорил с ней вместо тебя. Результат тот же — и никаких осложнений.

— Да, ты снова прав. Только… Трудно выбросить из головы, когда нет никакой ясности, понимаешь? Я люблю быть в курсе того, что происходит.

— В прошлый раз ты вроде бы знал, что происходит, — сухо заметил Снайпер.

— Думал, что знаю. Правда, думал.

— А теперь?..

— Устал я, Снайпер. Убитые бывшие подруги, убитые братья и ударная доза моих родителей — и все это за неделю. Сейчас я просто раздавленный щенок. Может, в этом все дело. Я теперь вообще ни в чем не уверен.

По возвышенному выражению лица Кеннеди я понял, что он вот-вот начнет меня просвещать, и это обязательно поднимет ему настроение.

— Рано или поздно наша уверенность получает хорошего пинка, — сообщил мне Снайпер. — Такова жизнь. Фокус в том, чтобы превратить этот пинок в ступеньку к новому уровню уверенности. Понимаешь?

Я, как послушный мальчик, проглотил причитающуюся мне порцию винегрета из рваных метафор.

— Ага. Мне чертовски неприятно признаваться тебе, что без посторонней помощи я на следующий уровень не поднимусь. Так что, приятель, прекрати мои муки. Что говорит Имельда?

— Чтобы ты ей это при случае припомнил?

— Снайпер, я буду счастлив, если никогда больше не увижу Имельду Тирни.

— Дай мне честное слово, Фрэнк. И без уверток.

— Снайпер, честное слово, я близко не подойду к Имельде — ни по поводу Кевина, ни по поводу Рози, ни вообще.

— Что бы ни случилось.

— Поверь, я не хочу портить тебе жизнь, и не стану — главное, чтобы ты не испортил мою. Не вынуждай меня применять силу.

— Не буду.

Снайпер пригладил волосы и поднял противосолнечный козырек.

— В каком-то смысле ты был прав, что пошел к Имельде, — заявил он. — Методы у тебя хреновые, приятель, но чутье на высоте.

— Она что-то знала.

— Она знала много чего. У меня для тебя сюрприз, старик. Ты считал, что вы с Рози Дейли держите ваши отношения в глубокой тайне; но скажу по собственному опыту — если женщина обещает, что не скажет ни единой душе, это всего лишь значит, что она скажет двум лучшим подругам. Имельда Тирни знала обо всем — и об отношениях, и о плане побега.

— Боже мой! — Я смущенно потряс головой и сдавленно хмыкнул. Снайпер надулся от удовольствия. — Значит… она… Ох, я такого не ожидал.

— Ты был еще ребенком и не знал правил игры.

— Все равно. Наивный болван!

— Ты пропустил и еще кое-что: Имельда сказала, что Кевин тогда здорово запал на Рози. Согласись, это совпадает с тем, что ты сам говорил о ней: красотка района, в которую влюблялись все парни.

— Да, конечно. Ага. Но Кевин? Ему только пятнадцать стукнуло.

— Вот именно. Гормоны бурлили, он даже в клубы ухитрялся пролезать, хотя его и не пускали. Однажды вечером Имельда сидела в «Брюсселе», к ней подкатил Кевин, предложил угостить ее выпивкой. Они разговорились, и он просил Имельду — умолял — замолвить за него словечко перед Рози. Имельда чуть со смеха не лопнула, но Кевин так искренне страдал, что, отсмеявшись, она объяснила, что дело не в Кевине: просто Рози занята. Больше она не собиралась ничего говорить, но Кевин продолжал донимать ее расспросами, что да кто, и покупать ей выпивку… — Снайпер тщетно пытался скрыть свой триумф за серьезной миной, но из-под напускной строгости проглядывал прежний, пропитанный дезодорантом подросток с поднятым кулаком и шипением «Гол!» — В конце концов она вывалила ему все, и не видела в том вреда: Кевин был миленьким мальчиком, а Имельда рассудила, что он сразу отвалит, как только узнает, что речь идет о его собственном брате, — так ведь? Нет, не так. Кевин ошалел, начал орать, колотить в стены, бить стаканы. Вышибалам пришлось выкинуть его прочь.

Такое поведение Кевину вообще-то не свойственно — когда он выходил из себя, то в ярости убегал, — но все остальное укладывалось в картину как нельзя лучше. К моему удивлению, Имельда прекрасно владела принципами бартера. Прежде чем вызвать Снайпера, она сообразила: просто так он меня с улицы не уберет, придется взамен дать ему то, что он хочет. Возможно, она даже обзвонила старых приятелей и выяснила, что именно нужно Снайперу. Ребята из убойного, обходя население, наверняка растолковали, что их интересуют любые связи между Кевином и Рози; Фейтфул-плейс без труда домыслила остальное. Мне, пожалуй, повезло, что Имельде хватило ума провести расследование, вместо того чтобы просто психануть и подставить меня.